Краснодар, «Локомотив»
– Дима, как тебе в Краснодаре?
– Ну, началось с того, что риелтор нас подставила немного. Не знаю, как так получилось. Она записывала видео квартиры, и я так понял, что она была больше на стороне хозяев квартиры. Поэтому не сняла каких-то косяков: паркет сломался, ребенок может ногу поцарапать, и в ванной кафель разбит. И нас торопили с выбором квартиры, потому что скоро приедут все спортсмены и выбора не останется. Теперь будем переезжать. А насчет Краснодара… iPhone писал, что будет 27 градусов, но пока не очень 27, и дождь идет. Но все говорят, что климат нам понравится. Надеюсь на это.
– Обычно это у американцев спрашивают, но все же – с кем ты советовался, когда решился на переезд в «Локо»?
– Да в этот раз, наверное, только с семьей. С женой даже в основном. Вот про Нижний мне Семен Антонов много рассказывал три года назад, а здесь только с семьей советовался.
– У «Локо» был яркий прошлый сезон, но теперь они все равно будут играть в Еврокубке, как и «Нижний». Это все равно шаг вперед в твоей карьере?
– Конечно же, это шаг вперед. «Нижний» для меня всегда будет вторым домом после «Динамо». Но не в обиду им, «Локомотив» больше на слуху, чем «Нижний». И как организация, и по каким-то маркетинговым делам.
– Маркетинг? Для тебя это, правда, важно?
– Важно, что клуб на слуху. После прошлого года очень многие узнали про «Локо» по всей Европе. Все отмечали эту команду. Понятно, что теперь состав кардинально поменялся, и нас будут сравнивать с прошлогодней командой. Но для меня эта ступенька выше в карьере – снова доказать, что могу заиграть в новом клубе.
– Когда «Локо» подписал Рочести, кто-то тебе почему-то посочувствовал. Ты расстроился?
– Да нет, ты что! Знаю, что он сильный игрок, знаю, что мы можем играть вместе и хорошо это делали, ничего плохого в этом подписании нет. Все равно тренер будет на тренировках смотреть, как и кто будет лучше выглядеть.
– Тебе приятно, что с тобой в новом городе будут Ивлев, Бабурин, Рочести?
– Я знаю, что эти парни не подведут, и помогут, чем могут. Это очень надежные ребята.
– Тебя подписывал Барцокас, а работать будешь с Кацикарисом.
– Да, у меня такое уже было, что тренер летом сменился. Но я часто в последнее время читаю, что «Хвостов – мечта любого тренера». Вот и проверим.
– Я слышал, что Кацикарис еще в 2013-м хотел строить вокруг тебя сборную. Ты уже поговорил с ним о своей роли в «Локо»?
– Не очень понимаю, о чем ты говоришь касательно той сборной, там было много потенциальных лидеров. А в этот раз он меня поздравил с успешным прошлым сезоном по телефону, сказал, что смотрел первый отборочный матч сборной в Перми, и пожелал, чтобы у меня все сложилось так же, как в прошлом году в «Нижнем». Но так, конечно, не получится, так я наглеть не буду.
– Наглел?
– Ну я там подзаводился чуть-чуть, особенно, когда «поперло». Может, на фоне усталости, перебарщивал с бросками.
– А разве это не твой новый уровень игры просто?
– Ну, я бы так не сказал. Да, я многому научился в «Нижнем», но и в «Химках» я научился немалому, у меня там на каждой тренировке были Планинич и Копонен. Просто в «Нижнем» наступил такой момент, когда пути назад не было, нужно все это было показывать в игре.
– Мы с другом шутили, что у тебя в «Баскет-Холле» есть точка жизни, где ты должен купить квартиру, потому что не промахиваешься оттуда с 14-го года, когда обыгрывал там «Локо». Вспоминал это момент?
– Так у меня и в Турции в таком случае есть точка жизни. Нет, если честно, не вспоминал. Так просто с Семеном шутили, были мол времена, ты «трешечку» дашь, я «трешечку» дам, вот и выигрываем.
Сборная, Базаревич
– Ты чуть ли не главный ветеран сборной России теперь. Как тебе кампания этого лета?
– Я не буду говорить за всех, но мне было очень круто. С Базаревичем было комфортно работать еще в «Динамо». Я с самого начала понял, что от меня требуется, не все до конца выполнил, но у нас еще есть следующий год. Как и сказал тренер, я отвык от его требований немного, поэтому тормозил переходы, порой даже специально, видимо, не до конца чувствовал, когда и где нужно ускориться.
– В этом году я видел хорошую атмосферу в сборной. Все, что происходит в РФБ, влияет и на команду?
– Я вспоминаю прошлый год, хотели нас дисквалифицировать. Мы готовимся к товарищеской игре во Франции и не знаем, сможем ли мы сыграть на чемпионате Европы. В итоге кто-то кому-то позвонил: вас допустили. Мы похлопали, и дальше тренируемся. В общем, какое-то непонятное ощущение. Кто-то говорит, что нас это не касается, но все же все читают. А даже если не читаешь, тебе пять раз напишут, шесть раз спросят. Ты выходишь на игру, пытаешься забыть, но готовишься-то ты до игры. Отпечаток остается.
– Зато в прошлом году был этот твой потрясающий пас на Десятникова.
– Я много таких передач отдаю на тренировках, когда давление не такое большое. Но у него, конечно, было очень растерянное лицо. Сначала я его толкнул, потом Серега Моня на него прыгнул, и только потом он сообразил, что все-таки забил. Растолкали парня.
– Тебе обидно было, что его не признали лучшим моментом того Евробаскета?
– Да мне пофиг, если честно. Ну данк, ну и что? Если бы он нас провел в плей-офф напрямую, я бы порадовался. Как мы любим шутить, по закрутке какой-нибудь вышли бы, с этим данком нам бы очков начислили дополнительно.
– В баскетбольном плане что изменилось в этом году по сравнению с прошлым летом?
– Я думаю, что мы стали больше внимания уделять защите. Нам все объясняли, все «разжёвывали», любой вопрос относительно игры соперника. В игре много стресса, и не всегда все получается, но пытались довести все до автоматизма.
– Базаревич часто сравнивал тебя с тем Хвостовым, кого он тренировал 10 лет назад. Как сам тренер изменился за это время?
– Я думаю, что как человек он мало изменился – остался таким же открытым и доступным для общения. Как тренер он стал спокойнее. Когда мы нервничали, у него отлично получалось нас успокоить. Показательная игра была в Боснии. Он говорил, что многое не получается, броски не идут, но нужно успокоиться и делать то, что отрабатывали. Он любит цитировать Джона Вудена: старайтесь быть лучшей версией себя, никто не может сделать больше этого.
– У тебя в сборной нет ревности…
– (прерывая) Нет, в сборной вообще никакой ревности. Это как семья: там больше по кайфу отдать, чем что-то получить.
– Это из-за надписи «Россия» на майке, или потому что ты с этими людьми 157 лет вместе играешь?
– Не буду говорить высокие слова о патриотизме сейчас. Все же это больше из-за людей.
Антонов, соседство
– Надо тогда про самых важных людей поговорить. Ты помнишь момент, когда начал дружить с Семеном?
– Да не было такого момента. Мы всегда хорошо общались. Он и в «Динамо» одно время был. Но в 11-м и 12-м году мы в сборной много времени проводили. Нас всех сблизила скамейка. Да и вне площадки мы много где были вместе: гуляли по достопримечательностям, в «Русский дом» ездили. И потом в Казани на Универсиаде появился вариант с «Нижним Новгородом». Сема сказал, что если буду хорошо тренироваться, то точно буду играть. Я сказал, что конечно готов, ведь я два года, так сказать, сохранялся, сил много. И встречался я тогда перед подписанием не только с тренером, но и с Семеном. Они мне вместе все разложили. И первое время в Нижнем я у Семена жил, мне его семья очень помогала. С этого момента как-то завязалось. Может, он и посоветовал меня Зорану.
– Семен – скромный трудяга, который лишь недавно стал обнажать свою натуру шутника. Тебя тогда считали московским гулякой. Можно ли сказать, что Семен изменил твой характер и уклад жизни?
– Больше меня изменила жена и совместная жизнь с ней. Но с Семеном мы три года бок о бок всегда. Хотели мы этого или нет, но он был для меня, может быть, даже примером для подражания – как надо строить семью.
– И как ты будешь теперь без него в клубе?
– Очень сложный вопрос. Следующий после тебя он у меня в очереди на скайп. Мы же как родные сейчас: я крестный отец его дочери, он – крестный моего сына. Так что мы в любом случае будем общаться, думаю, справлюсь. Но в «Нижнем» каждый выезд без него был трудным. В этом году мы играли с АЕКом в Греции, он подзаболел прямо перед игрой и не полетел. Мне все равно дали двухместный номер, я скачал на iPad его большую фотографию и положил на подушку на соседней кровати, сфотографировал и отправил ему.
– У вас очень мощный тандем для шуток. Это все отрабатывается?
– Да, мы очень много шуток друг друга дополняем, это все как-то на ходу появляется. Мы вспоминаем одни и те же старые песни все время, имена актеров. Кто-то скажет: «где Миша?» А мы: «какого Миши? Боярского?»
– Этим летом все подшучивали в основном над Артемом Клименко. Что больше всего запомнилось?
– С «Климом» главная история произошла в прошлом году. Он спросил в нашей группе в WhatsApp, где можно забрать постиранную форму. Все тут же стали его подкалывать: «Что, трусишки дорогие сдал?» Никита Курбанов написал, что форма у нас в номере. Мы с Семеном тут же стали писать, что мы переехали, там кондиционер не работал и т.п. И написали номер менеджера. Артем завалился к нему в номер почти ночью с вопросом «где мои вещи»? Тот был очень удивлен, мягко говоря.
– С кем ты будешь жить теперь в «Локо»?
– По предварительной информации – с Андреем Зубковым.
«Химки», «Нижний»
– Тренер Базаревич после игры со Швецией сказал, что ты теперь звезда. Ты чувствуешь себя звездой?
– Почему-то нет. Да я не звезда. Я не знаю, сколько лет нужно провести на одном уровне, чтобы быть звездой. Я не сравниваю с собой, но давайте отталкиваться от звезд европейского баскетбола. Ясикявичус, Спанулис, Диамантидис – они играли на одном высоком уровне очень долго.
– Возможно, ты восходящая звезда?
– В 27 лет? Очень смешно.
– Но так получилось, что твое развитие несколько задержалось в «Химках». Ты бы еще три года назад мог быть на этом уровне. Не жалеешь?
– Мог. Но видишь, жизнь идет, как идет. Если бы была возможность вернуться обратно, я бы ничего не изменил. Если бы все пошло как-то иначе, я бы не познакомился с женой и у меня не было бы такой крутой семьи. А в баскетбольном смысле… Ну думал я, что у меня получится в «Химках». Но там надо было кого-то наигрывать, плюс был Планинич, который в те года просто был в отличной форме. Я с ним пытался конкурировать, но какие-то периодические хвалебные цитаты от Куртинайтиса не прибавляли мне времени на площадке в следующей игре. Я ни на кого не в обиде, надо начинать с себя, а на кого-то обижаться очень глупо.
– И даже когда тебя выпускали просто пару раз разбить прессинг, тоже ни на кого не обижался?
– Ну конечно, а как еще? Вообще в «Химках» я, к примеру, понял, что оказывается, я еще и защищаться умею. Помню мы играли дома с «Монтепаски», и меня выпустили на Брауна, когда ни у кого не получалось против него, и я в тот момент понял, что могу и на другой стороне площадки чуть-чуть играть.
– Так часто бывает, что ты сам в игре что-то узнаешь о своем мастерстве? Например, все долго говорили, что ты без броска.
– Мы до сих пор вспоминаем, как в 2013-м году я забил две «трехи» за четверть, и Никита Загдай написал, что он начал танцевать от этого. В этом году он, наверное, может в «Танцы на ТНТ» попасть, если по-прежнему это делает.
– Ну а ты-то про себя всегда знал, что можешь таких серии «трех» выдавать, как в прошлом сезоне?
– Нет, если честно, сам для себя это открыл в прошлом сезоне. Да, со «стояка» я еще со времен Ивковича мог «треху» дать. А теперь узнал, что и с ведения еще можно делать.
– В этом заслуга Багатскиса?
– На самом деле меня еще Лукич и помощник его Беадер очень часто заставляли бросать. А меня будто заклинило, я не мог себе позволить в раннем нападении сразу «плюнуть». Сейчас я могу такое попробовать.
– В «Нижнем» мне казалось, что ты кайфуешь от тренировок чуть ли не больше, чем от игр.
– Я не открою Америки, но тренировки очень отличаются от игр. На тренировках нет давления. Но если выкладываться на тренировках, это рано или поздно перейдет в игру. И ты будешь честен перед самим собой – ты делаешь свой максимум. И я не говорю про дополнительные тренировки, про обычные.
– Какие главные советы тебе давали тренеры в Нижнем?
– Айнарс говорил, что мы должны наслаждаться процессом, не быть зажатыми. Не многим везет получать удовольствие от своей работы, да еще и получать за это деньги. А у Зорана я научился полной концентрации с утренней тренировки перед игрой, тому, что нужно знать соперника.
Критика, семья
– Но ты же и так все про всех знаешь. Как вообще так получилось, что не вылезаешь со Sports.ru?
– Мне нравится быть в теме, скажем так.
– В последнее время это редкость, но как ты реагируешь на критику в комментариях?
– Я понимаю, что люди не провели в баскетболе и года, не видят той работы, которую видит тренер, чье мнение мне действительно важно. Собака лает, караван идет. Раньше как-то задумывался, а сейчас понимаю, что моя игра от этого не поменяется, и отношение тренера не поменяется. Они же не видят, что я где-то кого-то заиграл, что-то сам придумал. Так что к мнению таких комментаторов, наверное, не стоит прислушиваться.
– Самый глупый комментарий, который читал на Sports.ru о себе.
– Самый глупый сложно вспомнить, но смешно, когда люди пишут, что они бы так же вышли и перевели через центр площадки. Или вышли и там в углу постояли, пока атака идет.
– Тебя не раздражает, когда люди оценивают то, в чем они вообще не разбираются?
– Меня это, конечно, раздражает, и не только меня. Но что делать? Каждого по IP вычислять, что ли?
– Все говорят, что ты заматерел как человек. В чем это проявляется?
– Думаю все время не о себе, а о нас, о семье. Понимаю, что надо вести себя подобающе. На данный момент я лицо нашей семьи, и нужно делать выводы соответствующие и поступки.
– Для тех, кто еще не испытал этой радости, что самое крутое в отцовстве?
– Да просто время с сыном проводить. Возвращаешься с тренировки, а он кричит: «Папа»! Показывает, чему научился за день. Он маленький совсем, у него каждый день что-то новое.
– Не могу не спросить. Что же это было за многолетнее молчание?
– Да я даже не могу сказать однозначно из-за чего, много мелких факторов собрались. Я считал, что лучше покажу своей игрой, чем буду рассказывать. Еще когда в 17 лет провел первую игру с Ивковичем, раздал сразу 500 интервью. И он мне потом: «Следи за собой – твоя работа не давать интервью, а показывать на площадке игру».
– И дело даже не в авторах этих вопросов?
– Честно? Я признаюсь, что я очень злопамятный человек.
– А еще какой?
– Злопамятный и добрый. Жена говорит, что я слишком добрый.
Источник: Sports.ru
